Ирина Алкснис
В новостных лентах практически одновременно пронеслись два сообщения, между которыми, на первый взгляд, нет ничего общего.
В первом из них сенатор Джон Маккейн призвал власти США организовать кибератаки против России “за ее вмешательство в американские выборы” 2016 года.
Следует признать, что в инициативе сенатора нет ничего из ряда вон выходящего. Предложения тем или иным образом покарать Россию за неправильное поведение (будь то поддержка Сирии, преследование чеченских геев или все то же “вмешательство в выборы”) регулярно и максимально громко для публики озвучиваются как официальными лицами, так и просто лидерами общественного мнения США, да и всего коллективного Запада.
Вторая же новость пришла с Украины. Погранслужба данного гособразования пожаловалась на то, что Россия с конца апреля стала придерживаться жесткой политики досмотра в Азовском море судов, следующих в Мариупольский морской порт.
По утверждению украинской стороны, в ежедневном режиме останавливаются для досмотра и идентификации членов команды невоенные суда, в том числе туристические теплоходы. Были приведены примеры, когда суда подвергались досмотру несколько раз. При этом замечаний к экипажам от российских пограничников не поступает.
На появившиеся у СМИ и общественности вопросы ответила пресс-служба пограничного управления ФСБ России по Республике Крым.
Безмятежно заявившая, что пограничники просто делают свою работу и вся их деятельность “обусловлена необходимостью предотвращения попыток проникновения лиц, причастных к международным террористическим и экстремистским организациям, незаконных мигрантов, контрабандного перемещения на территорию нашей страны оружия, боеприпасов, обеспечения безопасности мореплавания, а также строительства Крымского моста”.
Пояснения пограничников были приняты с иронией. И эксперты, и политики обеих стран убеждены, что происходящее является ответом России на акт государственного пиратства со стороны Украины в виде задержания крымского судна “Норд” с десятью членами экипажа в конце марта.
Так что же общего между этими двумя такими разными новостями?
Все очень просто. Они обе являют собой крайне наглядные иллюстрации государственной политики США и России.
Соединенные Штаты питают слабость к эффектному, если не сказать помпезному, публичному оформлению своих официальных действий.
Любое значимое решение предваряется масштабной информационной “артподготовкой”, громкими — и в основном весьма грозными — заявлениями, обещаниями проявить волю Америки, установить правильный порядок и наказать ослушников.
Российские же власти, напротив, предпочитают либо вообще не анонсировать свои грядущие действия. Либо — ограничиваются аккуратными комментариями, а то и вовсе сухими и скучными официальными сообщениями.
Информационно второй подход проигрывает — на первый взгляд.
Основные “потери” зачастую тут внутренние. Именно “негромкая” — и по тону, и по содержанию — риторика, а то и вовсе ее отсутствие по тем или иным волнующим российское общество проблемам дает повод оппонентам Кремля обвинять его в слабости, бесхребетности и даже в пораженчестве.
Правда, в последнее время подобные обвинения звучат все реже и поддерживаются все меньшим числом людей.
Причина проста.
Все отчетливее проявляется тот факт, что эффектные подготовительные жесты американского руководства частенько оборачиваются откровенно слабыми реальными ходами (что дает повод вспоминать пословицу про “замах на рубль, удар на копейку”). Зато, казалось бы, слабая и беззубая Россия без громких предисловий и грозных обещаний раз за разом преподносит неприятные сюрпризы своим оппонентам.
Трудно подсчитать, сколько раз за эти годы публичное надувание Западом щек оборачивалось действиями, которые вызывали гомерический хохот по эту сторону границы. Из последнего достаточно вспомнить массированный ракетный удар по Сирии, результаты которого вызвали даже некоторое недоумение своей безрезультатностью. А вот действия России регулярно повергают “партнеров” едва ли не в шок своей неожиданностью.
Чего только стоило потрясение Европы в 2014 году после введения Москвой продовольственного эмбарго после нескольких месяцев предварительных сдержанных предупреждений:
“А может, все-таки не надо? Мы же будем вынуждены ответить, вам же хуже будет”. Однако без громких обещаний и угроз, присущих глобальному гегемону, противная сторона, похоже, разучилась слышать предупреждения. В результате чего раз за разом попадает впросак.
История с “Нордом” не стала исключением.
