Танкеры пылают в заливе. Американские военные корабли отвечают на звонки бедствия. Воинственная риторика вызывает страх перед более широким конфликтом.
Мы были здесь раньше: 28 лет назад Америка и Иран подрались в одних и тех же водах. Корабли были атакованы, члены экипажа убиты и ранены.
До того, как все закончилось, по ошибке был сбит иранский авиалайнер с неба.
Может ли это случиться снова?
«Танкерная война» была моментом высокой международной напряженности в конце восьмилетней войны революционного Ирана с Ираком Саддама Хусейна.
Обе стороны нападали на нефтяные объекты друг друга с середины 1980-х годов.
Вскоре также пострадали нейтральные корабли, поскольку воюющие страны пытались оказать экономическое давление на другую сторону. Кувейтские танкеры, перевозившие иракскую нефть, были особенно уязвимы.
США при Рональде Рейгане неохотно вмешивались. Но ситуация в Персидском заливе становилась все более опасной – этот факт подчеркивался, когда американский военный корабль USS Stark был поражен ракетами Exocet, выпущенными из иракского самолета – хотя иракские чиновники позже утверждали, что это было случайно.
К июлю 1987 года американские военные корабли переправляли через Персидский залив перерегистрированные кувейтские танкеры под американским флагом. Со временем это стало крупнейшей морской конвойной операцией со времен Второй мировой войны.
Авторские права наИЗОБРАЖЕНИЯ GETTY IMAGESТогда, как и сейчас, Америка и Иран были в ссоре.
Верховный лидер Ирана аятолла Хомейни называл Америку “Великим сатаной” со времен исламской революции 1979 года.
Вашингтон все еще чувствовал ужас от унижения, связанного с тем, что 52 его дипломата были заложниками в Тегеране в течение 444 дней с 1979 по 1981 год.
Таким образом, несмотря на то, что Иран и Ирак были ответственны за кризис, танкерная война быстро стала частью нарастающей, давней вражды между Ираном и Америкой.
Это вражда, которая никогда не исчезла и которая разгорелась еще раз после решения Дональда Трампа о применении «максимального давления» после ухода от иранской ядерной сделки 2015 года.
Еще раз, воды по обе стороны Ормузского пролива стали ареной, на которой разворачивается это почти патологическое соревнование.
Что, если что изменилось?
«Обе стороны расширили свои возможности», – говорит доктор Мартин Навиас, автор книги о войне с танкерами.
Иран, по его словам, более чем когда-либо способен использовать мины, подводные лодки и скоростные катера для атаки и повреждения коммерческих и военных перевозок.
И это не просто битва на море: способность Ирана сбить изощренный американский беспилотный разведывательный самолет указывает на еще одну битву с высокими затратами.
Изображение авторских правEPAМогут ли США и Иран начать обмениваться серьезными ударами?
Если нападения на танкеры обострятся, мы можем увидеть еще одну операцию по перекраске и сопровождению под руководством США.
24 июля 1987 года кувейтский танкер с новым флагом врезался в иранскую шахту во время первой же операции конвоя. США развернули больше сил и больше кораблей. Обе стороны были на пути столкновения.
В сентябре американские вертолеты атаковали иранское судно, наблюдая за тем, как оно ночью кладет мины.
В последующие месяцы пострадали еще несколько танкеров и американский фрегат. Американские силы ответили еще большей огневой мощью, уничтожив базы Революционной гвардии и атакуя иранские военные корабли.
В конце концов, он закончился – но не раньше, чем американский ракетный крейсер “USS Vincennes” принял иранский Airbus A300 за атакующий самолет и сбил его, убив всех 290 пассажиров и членов экипажа на борту.
В официальном сообщении об инциденте говорится, что «стресс, постановка задачи (и) неосознанное искажение данных, возможно, сыграло главную роль».
Военно-морской флот США вложил значительные средства в технологии и обучение, чтобы избежать таких катастрофических ошибок в будущем.
Но Ник Чайлдс, военно-морской аналитик Международного института стратегических исследований, говорит, что сегодняшняя обстановка, в которой конкуренты также обмениваются гневными залпами в социальных сетях, создает атмосферу лихорадки.
«Информационное пространство изменилось», – говорит он. «Люди нервничают. Опасность заключается в том, что каждая сторона неправильно истолковывает другую».
Дональд Трамп и Хасан Рухани оба говорят, что не хотят войны. Сторонники жесткой линии, с обеих сторон, немного более неоднозначны.
Доктор Навиас говорит, что мы еще не идем к новой танкерной войне.
«Мы видим не кампанию против доставки, а сигнальную кампанию», – говорит он. «Иранцы сигнализируют американцам, что они могут обостриться».
За всю драму тех месяцев 1987 и 1988 годов очень мало танкеров было потоплено, и судоходство через стратегический Ормузский пролив никогда серьезно не нарушалось.
Теперь, спустя 30 лет, США гораздо меньше зависят от ближневосточной нефти. Ирану в плане импорта и экспорта гораздо больше выгод от закрытия пролива.
Пока еще одна танкерная война кажется маловероятной. Но тот факт, что ни одна из сторон действительно не хочет тотального противостояния, не означает, что этого не произойдет.
Доктор Навиас говорит, что опасности реальны.
«Такая среда полна возможностей».
